В их детство ворвалась война. Внештатный автор «НВ» собрал воспоминания губкинцев

В учебниках истории, где речь идет о Великой Отечественной войне, – все больше о стратегических операциях, битвах и победах. То есть взгляд с огромной высоты. В свидетельствах очевидцев – взгляд на войну с их человеческого роста. В этом уверен внештатный автор «Нового времени», член Союза журналистов России Валерий Телегин. Он собрал воспоминания губкинцев о войне. В статье — истории Пелагеи Ивановны Журавлёвой, Нины Трофимовны Дёминой, Александры Ильиничны Седых.

Пелагея Ивановна Журавлёва 

Пелагее Ивановне Журавлевой сегодня за девяносто, а, когда началась война, было всего пятнадцать лет. Приход оккупантов в Лукьяновку она отчетливо помнит до сих пор. Застрекотали мотоциклы, выгрузились солдаты в чужой форме и начали хозяйничать в селе. Выносили со двора все, что под руку попадалось. Правда, мотоциклисты эти надолго не задержались в Лукьяновке – их перебросили к Старому Осколу. Присматривать за Лукьяновкой остались представители немецкой комендатуры да те, кто нанялся в полицаи.

Село как будто оцепенело, сосредоточившись на решении повседневных своих проблем – не хватало необходимого. И вдруг в середине осени нечто похожее на заботу о местных жителях: быстро в поле, на заготовку кормов для домашней живности! Бери, сколько унесёшь, соломы, подсолнухов, корнеплодов, чтобы не ушли полностью под снег. При этом даже не предлагали, а заставляли делать запас кормов. Позже понятно стало, к чему такая «забота». Вражеская армия направляла новое пополнение на Дон и Волгу. И в Лукьяновке устроили перевалочную базу для наступающих частей. Прибывших на временный постой обслуживала открытая оккупантами столовая. А мясо для неё добывалось в тех лукьяновских подворьях, в которых ещё оставался скот (не зря ведь гоняли в поле). Пелагею и её ровесников привлекли на работу – воду носить от колодца. Отказаться было невозможно. Да и нужда заставляла – за доставку воды на кухню детям давали порцию пшенной каши.

А скоро пошел слух, что молодежь будут угонять на работы в Германию. Ожидала дальняя дорога и Пелагею. Чтобы не попасть на чужбину, девушка проявила смекалку: остриглась наголо и прикинулась больной тифом. Оккупанты к тем, кто болеет тифом, и близко не подходили. Но не всем односельчанам так повезло: около трех десятков молодых и крепких парней и девушек из Лукьяновки под конвоем этапировали на железнодорожную станцию. Кому‑то удалось вернуться в 45-м домой, а чьи‑то следы навсегда затерялись на страшных невольничьих дорогах…

Нина Трофимовна Дёмина

В 1942 году Нине Трофимовне Дёминой было двенадцать лет. Она помнит, как после обстрела в село ворвались гитлеровцы с таким горячим нетерпением, будто их тут ждала какая‑нибудь знатная пожива. А что могло их привлечь в Йотовке? От земляных полов жители ещё не отказались. Хаты тесные, под соломой. Не набиты кладовки окороками. Рады были хлебу даже и без масла. Основное богатство семейства, где среди семерых детей Нина была из младших, – корова да телушка. Телушку немцы пустили под нож. Корову не тронули – потом приходили за молоком.

Александра Ильинична Седых

Ветеран Губкинского монтажного управления треста «КМАэлектромонтаж» Александра Ильинична Серых родом из села Рождественка Мокроорловского сельсовета Грайворонского района. Александре Ильиничне не забыть расправу с её соседом-партизаном. Кто‑то сообщил полицаям, что он из леса пришёл навестить семью. Хату оцепили, пустили в крышу зажигательные пули. Соломенная крыша полыхнула, вслед занялись и стены. Сосед через окна открыл стрельбу. Оккупанты стали стрелять в него. Наступившая тишина подтвердила: партизан погиб.

И другой пожар бередит душу А.И. Серых. В Мокрой Орловке немцы сожгли медицинский пункт вместе с теми, кто в тот момент в нем находился. Заведующий медпунктом иногда, по мере своих возможностей, передавал лекарства партизанам. Фашисты показательно, как и в случае с партизаном, о котором выше говорилось, строение подожгли. И в горящем медпункте нашли погибель не только заведующий пунктом, но и пришедшие на приём. Насколько те причастны к партизанам, фашисты не стали и выяснять. Вероятно, считали так: чем меньше местного населения, тем меньше от него и беспокойства…