Медаль на ладони – память в сердце. Воспоминания Таисии Митрофановны Малаховой

Долгие четыре года вместе с матерями они приближали Великую Победу своим терпением и волей к жизни.

Вспомнить всё…

Таисию Митрофановну Малахову в Присынках знают все. Старейшая жительница села, в прошлом – знатная колхозница, после смерти мужа — глава большой дружной семьи, личный состав которой уже перевалил за два десятка человек. К тому же, она одна из тех, кому в числе первых в Губкинском городском округе по праву вручена памятная медаль в честь 75-летия Победы в Великой Отечественной вой­не.

На натруженной ладони она держит свои награды все сразу не часто. Они бережно хранятся в заветном ящичке, откуда она их достает разве что по просьбе внуков. А тут расчувствовалась…

«Мне ведь 91-й пошел. Кто знает, когда еще придется вот так рассказать и про отца моего, Митрофана Ивановича, и про всю семью, в которой родилась. Это теперь мы вдвоем с сестренкой остались, а перед вой­ной наша хата была полна ребятишек: вслед за мной родились Нюша, Ваня, Василь, Раечка. Вот с ней вдвоем мы и остались — старшая да младшая. А остальных, можно сказать, детство военное догнало, умерли от болезней,»  — говорит она, растирая по щекам слезы.

Холод, голод, страх

Таисия Митрофановна обосновалась в Присынках, выйдя замуж. А ее родина — хутор Красный, на месте которого впоследствии вырос поселок Троицкий.

Своего отца, Митрофана Ивановича Шокова, ушедшего на фронт и вскоре погибшего под Смоленском, она помнит по размытым детским впечатлениям. В начале вой­ны ей было всего одиннадцать. А все довоенные фотокарточки, памятные вещицы семьи уничтожили фашисты, выгнавшие их с матерью из хаты в студеную зиму 1942-го.

«Хорошо помню, что немцы на хутор пришли со стороны сел Алтухово и Солнцево. Уже вечерело, но на фоне белого снега из окон хорошо было видно колонну солдат и длинный-­предлинный обоз. Мать приказала нам четверым залезть на печь, а на руках у нее оставалась трехмесячная Рая. Сидели, окаменев от страха. Потом на пороге появились немцы. С их приходом мы лишились и хаты, и скотины. В хозяйстве у нас были семь овечек, бычок зимовалый, куры, так все это враг порешил,»  — вспоминает моя собеседница.

Так начались для неё страшные дни оккупации, когда лишенной крова семье пришлось ютиться по соседям, прятаться по погребам, побираться по селам и хуторам.

Чудесное спасение

А потом, устав от мытарств, её мать, Елена Григорьевна, решила троих старших детей отправить к бездетным тёткам на Тёплый Колодезь, к которым для сохранности чуть раньше отвела свою корову. Замотав в старое одеяло двоих детей, она усадила их в санки, а старшей дочке доверила везти.

Это сегодня расстояние между Троицким и Тёплым Колодезем можно преодолеть на авто за пять-десять минут, а тогда… Одетая в старое тряпье и обутая в старенькие валенки, Тася несколько часов тащила тяжеленные санки с уснувшими братом и сестренкой по снегу. Наконец, обессилев, присела на край санок и уснула. И все трое наверняка бы погибли, не наткнись на них мужчина, который и спас детей. Простуженных, с обмороженными лицами и ногами, их потом больше месяца лечили тетки Матрена и Нюшиха.

Таисия Митрофановна до сих пор гадает, кто был этот человек: убежавший из фашистского плена, отставший от своих частей или партизан? Но всякий раз благодарит и его, и Господа за чудесное избавление от смерти.

«Не прошло и недели, как и в дом к теткам вломились немцы. Нас никого не выгнали, а, расположившись, сначала поели, потом улеглись на лавках спать. У них с собой была еда, поэтому ничего, кроме молока, они у нас не требовали. Корову тоже не тронули, видимо, рассчитывая пробыть у нас еще какое‑то время.

Но случилось непредвиденное — ночью в село пришла группа партизан. Окружив хату, они застигли немцев врасплох и всех расстреляли, выведя во двор. И так произошло не только с нашими «квартирантами» ,но и с другими фашистами, занявшими село. Мы настолько набрались страха, что потом на ночь боялись ложиться,» — вспоминает Таисия Митрофановна.

Ростом не вышла, а трудолюбием отличилась

Она не случайно чаще всего вспоминает ту страшную первую зиму войны. После известия о смерти отца ее мать сразу постарела, как‑то притихла, и большая доля ответственности и заботы о младших легла на плечи двенадцатилетней девочки. Именно поэтому, как считает теперь сама Таисия Митрофановна, и ростом не вышла, и осталась на всю жизнь дробненькой.

Но вот слабой себя она не считает ни в коем случае. Именно поэтому с не меньшим вниманием отдает должное в разговоре своей трудовой биографии, вспомнив годы работы в поселке Троицком и Присынках.

«Что моя семья, что семья мужа моего, Михаила Григорьевича, испокон веков работали на земле. Поэтому профессии наши были тоже крестьянскими: он в поле трактористом, я — на ферме. Мне приходилось трижды в день доить 16 коров. Это уж гораздо позже пошли доильные аппараты — «елочки», всякие приспособления для кормления скотины, а до этого все вручную, все этими самыми руками,»  — говорит она, показывая свои больные узловатые пальцы, которые так часто теперь болят на непогоду.

Черты отца в её детях

На вопрос, помнит ли тот день, когда узнала о Дне Победы, она вновь ответила слезами. И призналась, что вместе с братьями и средней сестрой очень завидовала тем деревенским сверстникам, к кому вернулись отцы с фронта. Пусть хромыми или безрукими, но живыми.

«Наверное, нет ничего страшнее, чем раннее сиротство. А так получилось, что из нас пятерых лучше запомнила отца только я, остальные были слишком малы. А Раечка так даже не видела его. И он погиб, тоже не узнав о ней. Мама получила всего одно письмо, в котором отец написал, что отправляется на передовую, » — вспоминает моя собеседница.

О месте гибели рядового Митрофана Ивановича Шокова семья узнала не так давно. Благодаря доступности архивных сведений Минобороны РФ и дети его, и внуки, а теперь уже и правнуки знают — похоронен он в братской могиле в селе Секачи на Смоленщине.

«Очень жаль, что не сохранилось ни одной фотографии отца. Он у нас был высокий, чернявый, с добродушной улыбкой. Я часто вглядываюсь в своих детей и вижу его черты, замечаю его интонации в их голосе. Сколько бы добрых напутствий он дал всем нам, если бы вой­на не отняла его жизнь!» — говорит Таисия Митрофановна, и снова спешит смахнуть слезу со щеки.

Кто из детей вой­ны не живет с такими же ощущением сиротства и болью от недополученной в детстве радости? А для нас они, разделившие с взрослыми тяготы военного лихолетья, являются живым примером человеческой стойкости.